Чистый Понедельник выпал в этом году на седьмое марта. Шесть недель назад с него начался Великий Пост. Хотя некоторые священнослужители уже тогда говорили, что Пост в 2022-м начался на две недели раньше.

А сегодня Великий Понедельник — первый день последней, седьмой великопостной недели — Страстной седмицы. Православные на Страстной вспоминают предательство, распятие и крестные страдания Иисуса Христа. Но помнят и о том, что за страданиями обязательно следует воскресение и торжество Жизни, ибо Господь попрал смертию смерть.

В начале марта я написал стихотворение об ожидании и надежде. Надежде на то, что Великий Пост снова, как это было заповедано две тысячи лет назад, закончится радостью Воскресения и торжеством Жизни над смертью.

ЧИСТЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК

Нечистый снег. Немытая посуда.
И вдалеке – дрожание земли.
Остановись. Прислушайся. Замри.
Да будут свет и тишина повсюду.

Пришла пора молчанья и молитв,
Пора терпенья, веры и прощенья.
Смирится тьма, ведь ночи сокращенье
Нам поневоле ждать и жить велит.

Не убояся зла, идём на свет,
К победе солнца, воскрешенью сада.
И вопли торжествующего ада
Сойдут на нет, как этот грязный снег.

март 2022

Честно скажу: начинать было тяжело. Тем более, что в 2019-м был очень хороший, один из лучших по уровню «Чердак», а в 2020-м на Новый год не было ничего, кроме пандемии.

В 2021-м, признаюсь, не раз в процессе работы я корил себя за то, что ввязался в эту историю. Но начинать тяжело всегда и во всём. А по количеству тех, кто в конце ноября покинул беседу новогодней постановки-2021, я увидел, как трудно было ребятам.

Своё искреннее уважение выражаю всем тем, кто дошёл до конца и не опустил руки. Ваше упорство вдохновило и меня. Вместе мы шли дальше, вместе добрались до вершины. И большой и честной радостью были для меня вчерашние выходы на сцену, чтение стихов, лица в зале, комментарии к прямой трансляции, ваши голоса, которые я слышал из-за кулис. Это кстати, удивительное ощущение: слушать свой собственный текст. Попробуйте как-нибудь — незабываемо. Особенно стихотворение «Хочешь, я буду прост…», которому в этом году исполнилось — страшно подумать! — 15 лет. Получается, что стихотворение — ровесник некоторых из нынешних лицеистов.

Спасибо за то, что дали жизнь моим словам. Спасибо за новогоднее настроение. Спасибо за радость. Десятая, юбилейная, как мне кажется, удалась. Не стыдно вот так — весело, душевно, с лёгким сердцем — отпраздновать первый серьёзный для проекта юбилей.

Надеюсь, в следующем декабре снова увидимся за кулисами или в зале. 11 — очень хорошее, красивое число. Дважды один.

Может быть, это и есть название для новой постановки?..

Поживём — увидим.

С наступающим!

О самом главном вслух говоришь редко. По крайне мере, у меня так. Думаю, это потому, что слов для самого главного всё равно не хватит, как ни старайся.

Сегодня День Отца. Вслух говорить папе о том, что я его люблю и как я его люблю получается почему-то очень редко. А когда думаешь про эту любовь, то на глазах, сам не знаю отчего, появляются слёзы.

Пять лет назад у меня получилось написать стихотворение «Голос отца». Когда я потом читал его со сцены в присутствии папы, я разрыдался на глазах изумлённой публики, но всё-таки дочитал стихотворение до конца, преодолевая слёзы. А потом спустился в зал и обнял папу. И теперь стараюсь обнимать его как можно чаще. Чтобы он знал и чувствовал, что я его люблю.

Голос отца
отрывок из уличной поэмы «Шпана»

Сквозь сплетение голых ночных ветвей –
Лишь неверный контур двора.
Скрип качелей. Песочница чуть левей,
Где когда-то жила игра.

Сквозь декабрьские сумерки и года
Я опять побегу босой.
Из карманов рассыплется пусть календарь
Чёрно-красной сухой лузгой.

А дожди застигли врасплох бельё –
Не хотят отпускать домой!..
Не разборчив твой почерк, детство моё,
Как соседский спор за стеной.

Кто-то, тщась спасти всё, что было до,
Имена на скамьях вырезал.
То ли мокрые простыни застят двор,
То ли слёзы стоят в глазах.

Что осталось от детства, секрета в столе,
Одуванчиков из венка,
От крестильных рубах и тех простыней?
Только тонкий пунктир звонка.

Те, кто в детстве бывал, те меня поймут –
Так привычно маме звонить.
Потому что мать – это нить во тьму,
Ариаднова светлая нить.

Но пускай белый лист, словно белый пёс,
Слижет светлые слёзы с лица.
Я прислушаюсь к пульсу полночных колёс
И услышу вдруг голос отца.

– Расскажи: стоя в жёлтом пролёте штор,
Вечерами о чём ворчал?
– Просто думал, что ты насовсем ушёл,
На притон променял причал.

– А ты знаешь, я помню, как были близки
Облака с твоего плеча…
Тихий снег осыпает отцам виски.
О любви к сыновьям ворчат.

– Расскажи мне про то, как ты был молодым,
К небесам поднимал глаза.
Ты опустишь глаза: «Давай помолчим,
Не воротишь время назад».

Не вернёшь назад, не свернёшь с пути,
Не вращать назад циферблат.
Так не просто бывает слова найти –
Так немногое вслух сказать.

Позвонить – так просто, средь бела дня,
Пряча в голосе дрожь руки.
Я люблю тебя, папа. Как ты меня.
Молчаливо так. По-мужски.
2016

Сменил в этом году место работы. Хотя точнее — ничего особенного и не сменил, просто переставил приоритеты и теперь храню трудовую книжку поближе к дому.

Но жизнь всё-таки стала другой.
Так, например, в моей жизни появился четверг. Он, конечно, и всегда был — четверг, — но теперь он совсем особенный. Неприсутственный день. Это день, когда можно не бывать без большой необходимости на работе. А если и бывать, так работать можно как будто спустя рукава, потому что какой с тебя спрос, в неприсутственный-то день?

И будто бы отмечая в календаре правильность принятых решений по перемене работы и переносе трудовой книжки, судьба подарила мне в этом году четверг на день рожденья. Как именинный пирог.

Накануне вечером поставил будильник на 9:30 утра. Не для того, чтобы не проспать, а чтобы просто поспать. Но проснулся, конечно же, по привычке раньше. Пообнимал жену, проводил её на работу. Довёл до ума засоленную накануне сёмгу. Походил по дому в красивых новых трусах. Потом всё-таки оделся, сел за руль, купил маме букет из семи герберок. Я думаю, что это мамины любимые цветы. И почти всегда дарю ей именно их. Инна говорит, что, наверное, именно поэтому мама их и любит.

Зашёл в кофейню. За стойкой — Катя, Никита, Эля. Хорошие ребята. Отличные! Люблю у них бывать, слушать звуки кофейни, звучащие в унисон музыке. Сегодня в плейлисте были RHCP, были Radiohead. Распевные, печальные, сильные, зовущие куда-то. Будто осенний ветер.

И был сверхточный совет от Никиты: «Сегодня будет хорош флэт-уайт». И он действительно был сегодня особенно хорош — с чуть замедленным, каким-то левитирующим послевкусием. Поздний утренний кофе и полчаса свободного времени, которые можно позволить себе в будний день.

А ещё, как выяснилось, можно позволить себе в четверг за обедом бокал шампанского и дижестив. Можно часто целовать жену. И часто принимать поздравления. Можно прийти после обеда домой и с вороватым видом, но с абсолютно чистой совестью и внутренней радостью закрыть за собой дверь, чтобы остаться дома. И смотреть фильм «Тридцать три» моего любимого режиссёра — Георгия Данелии. Уборку в комнате делать. Планировать на вечер ресторан, а на субботу — домашний вечер с друзьями, на который придут почти все, кого пригласил. А кто не сможет, тот придёт в гости потом. И благодарить Бога за судьбу: за рождение, за поздравления, за родителей, жену, друзей. За четверг -неприсутственный день. Чистый четверг. Пустой и простой. Четверг, в котором можно спрятаться.

Наверное, за тридцать три года я не так уж и много успел. Можно, мне кажется, было сделать больше хорошего и поменьше плохого. Но всё же я рад, что выпало мне когда-то: взять и родиться вот так — в самую жёлтую и красивую осень, в это золотое и задумчивое время.

В ночь с четверга на пятницу.