Загрузка...
X

Человек

Болею. Сильно разболеться, слава Богу, не получается. Борюсь, лечусь народными средствами, лёжа под одеялом в шерстяных носках.
Это состояние позволило провести воскресный день с книгой. Читаю роман Замятина «Мы». Не в первый раз читаю, но сегодня эта книга раскрылась для меня совершенно по-особенному. За описанием Единого Государства, дарующего своим «благодетельным игом» блаженное состояние несвободы, за фантастическими пейзажами из стекла и бетона, за политикой и антиутопией я сегодня увидел Человека. Человека — в мире, где человеческие имена заменяют безликие «нумера», где право на любовь закреплено розовыми талонами, а полноценно стать отцом или матерью — невозможно, ибо наука детоводства достигла абсолютных вершин. Но среди этого существует человеческая душа. И я увидел Человека. Мыслящего, одинокого. Любящего.
Состояние главного героя эхом отзывается во мне. Прекрасно понимаю, о чём идёт речь, когда читаю:
«Созрело. И неизбежно, как железо и магнит, с сладкой покорностью точному непреложному закону — я влился в неё. Не было розового талона, не было счёта, не было Единого Государства, не было меня. Были только нежно-острые, стиснутые зубы, были широко распахнутые мне золотые глаза — и через них я медленно входил внутрь, всё глубже. И тишина — только в углу — за тысячи миль — капают капли в умывальнике, и я — вселенная, и от капли до капли — эры, эпохи…»
Узнаю себя, слышу себя в словах:
«Я — наверху, у себя в комнате. В широко раскрытой чашечке кресла I. Я на полу, обнял её ноги, моя голова у ней на коленях, мы молчим. Тишина, пульс… и так: я — кристалл, и я растворяюсь в ней, в I. Я совершенно ясно чувствую, как тают, тают ограничивающие меня в пространстве шлифованные грани — я исчезаю, растворяюсь в её коленях, в ней, я становлюсь всё меньше — и одновременно всё шире, всё больше, всё необъятней. Потому что она — это не она, а Вселенная. А вот на секунду я и это пронизанное радостью кресло возле кровати — мы одно: и великолепно улыбающаяся старуха у дверей Древнего Дома, и дикие дебри за Зеленой Стеной, и какие-то серебряные на чёрном развалины, дремлющие, как старуха, и где-то, невероятно далеко, сейчас хлопнувшая дверь — это всё во мне, вместе со мною, слушает удары пульса и несётся сквозь блаженную секунду…»
Вижу себя, как в зеркале. Вижу тебя. Узнаю эти слова. Знаю это состояние. Мало того, чувствую его — здесь и сейчас. Здесь и сейчас я не знаю границ, не чувствую Государств, мне плевать на то, что мир в очередных поисках счастья сходит с ума, горит и летит в пропасть. Потому что я знаю состояние, когда в голосе, глазах, разговорах, в музыке и тишине, в прикосновении губами к руке хочется раствориться, чувствуя, как расправляются крылья и на глазах хотят выступить слёзы счастья — свободного и непреложного. В такие огромные, пронзительные, пронзающие мгновения пишутся стихи.
Мне есть кого благодарить. За стихи, за мгновения, за состояние. Спасибо тебе. Очень скучаю.