На входе в ЦУМ стоит Снеговик с очень добрыми и немного грустными глазами.
Он встречает покупателей, которые торопятся проводить 2020й год. Люди бегут за покупками и не замечают Снеговика. Может быть, поэтому и глаза у него немного грустные.

А мне почему-то кажется, что его зовут Юра. Или, может быть, Сеня.
И, пока вокруг бушует предновогодняя суматоха, я останавливаюсь, чтобы внимательно посмотреть в глаза Снеговика Сени. Разглядеть улыбку, расслышать имя. Притронуться к мягкой вязаной варежке — совсем настоящей. Сфотографироваться на память. Потому что не хочется забыть, как смотрят эти глаза. Да и не получается. Какие-то они с первого взгляда — родные. Потому что кажется, что вот так смотрят на тебя детство, добро, совесть. Может быть, такие глаза бывают у святых.

И хочется плакать. Такими слезами, которые сам до конца не понимаешь. Наверное, просто накопилось за год. Или вспомнилось что-то — за всю жизнь. Или страшно стало оттого, что о святых теперь мало что слышно.

И хочется попросить прощения у всех, о ком плохо говорил и думал, извиниться перед всеми, кого осудил или огорчил. Всего этого было в уходящем году как-то особенно много: раздражительности, уныния, страхов, гнева. За всё плохое, что случилось и чего мог не совершать, — за всё хочется просить прощения. И благодарить за всё хорошее, что обрёл за год: за семью, за близких, за любовь, любимую женщину рядом. И за уроки полученные — благодарить.

После знакомства с Сеней его глаза вспоминаются мне всякий раз, когда хочется ругаться и раздражаться. Смотрит он на меня с тихою и ласковой укоризной. И сразу добрым хочется быть, как Снеговик.

Чтобы Сене в наступающем году было немного повеселее.