Второй день дождь. Сегодня — основательный. Заставляет сидеть в первых попавшихся заведениях (которые, слава Богу, оказываются хороши и вполне приемлимы по ценам) подолгу. Дождь запер меня в Старом городе Будвы, превратив узенькие средневековые улочки в маленькие горные реки. Я промочил ноги, бегая за сигаретами. Бросил курить, но не могу пока отвязаться от привычки плевать на все ограничения во время отдыха, когда вырываюсь из курганского пространства. Посему — покуриваю, пополняя по ходу дела свою коллекцию сигаретных пачек местными брендами. «Lovcen», «Drina»… Список, наверное, к концу поездки будет богаче.
Вчера дождь меня встретил. Сперва он напоминал мотылька — разбивался о стёкла автобуса. А потом была — так здесь любят говорить — катастрофа. «Катастрофэ», если быть совсем точным. Любимое слово в эти два дня. Ударил, разразился, как из ведра упал на Адриатическое побережье — ливень. Красивый, как боги Рима.
Красивая, как Венера, девушка, которую, как выяснилось, зовут Церца, звала в ресторан. Так получилось, что рядом с моим отелем — один из лучших ресторанов Будванской ривьеры. «Lim». Она звала. Она говорила по-сербски (черногорски), русски и английски. Во втором и третьем случаях — с прекрасным балканским акцентом. Удивительная Церца дивной красоты. Она вбежала в меня из дождя, обняла сзади за плечи, касаясь грудью и звонко смеясь. За такое — умирают. За это ходят на войну. Предложила пройти на террасу. Вы бы отказали Церце?
Меня обслуживал Деян. Ему около пятидесяти. Мы подружились. Может быть, потому, что над морем был ливень. «Катастрофэ», — сказал Деян. Я молча согласился. И молча поблагодарил черногорское небо за дождь. За то, что у меня появился любимый ресторан. За то, что Церца теперь всякий раз говорит мне «Здравствуй, здравствуй». С прекрасным, как моё майское безумие, балканским акцентом.
Спасибо вам, черногорские ливни. С вами тепло. Хвала, дождю!

У меня появилась сестра. Родная сестра. Сестрёнка. Статная брюнетка с голубыми глазами. КРАСИВАЯ!!! Как южная ночь. Как море.
Её зовут Черногория. И я люблю её — до сладкой одури, до слёз.
Она бывает капризна, немного ленива. Любит поспать, поваляться подольше в прохладной постели. Но видели бы вы, как она хороша утром, как мила она, когда улыбается — сонная, без макияжа. Слышали бы вы её голос.
Сестра моя, сестрёнка. Люблю её, мою красавицу.