Горел, как свеча, торговый центр из пластика и стекла.
Горели и задыхались в нём люди.
Выжженная земля навсегда теперь в душах людских, пожар негасимый тлеет, словно торфяник, застилая глаза едким дымом, не давая дышать и видеть.

А самое страшное в этом то, что находятся люди, которые пишут примерно следующее: «Как вы все … с этим пожаром. каждый, день дохнут люди и про это не пишут. а тут стоило написать и все такие сердоболы, … вы лицемеры, а не сердоболы. идите на … за…ли» (орфография и пунктуация по возможности сохранены).

У избалованного великовозрастного ребёнка отобрали игрушки, и он закатил истерику. Объявлен траур, и по телевизору — симфоническая музыка, а он ждал мультиков. Ребёнка обидели, он теперь кричит, краснея лицом и разбрызгивая слюни. Вместо повседневной цветной белиберды он увидел скучные, немногоцветные свечи и соболезнования.
Все теперь лицемеры и сволочи. А он — молодец. Потому, наверное, что пошёл против течения, наперерез толпе. Раздражённо расталкивая локтями и кулаками многочисленную похоронную процессию, матерясь и отплёвываясь. Его можно понять. Ему надо в магазин. Ему некогда снимать шапку. А все — вот эти, со скорбными головами, равно как и те, сгоревшие заживо — они ведь ему НИКТО.
Люди на похоронах, плачут, глядя на изуродованные детские тела, а кто-то приходит и начинает кричать: «Вы дураки! Вы лицемеры! Как вы смеете плакать, зачем вы открыто выражаете свои эмоции?! Вас тоже надо убить за это!» Раньше такое однозначно считалось вариантом морального уродства, теперь вот… даже и не знаю. Может быть, где-нибудь и для кого-нибудь это принято: забивать кляпом искажённый в горе, боли и плаче рот.

Ещё печальней то, что находятся подпевалы. Те, которые одобряют такое поведение, и даже встраиваются в движение против течения. «…от людей, которые на словах в интернетике уютно в своих днявочках сочувствуют совершенно незнакомым людям из другого региона за тысячи километров не зависит ровно ничего». «…скорбят обычно молча, а те, что не молча — лицемеры и днище отрабатывающее инфоповод. В топку и сжечь».
Последняя фраза, последнее короткое предложение — особенно примечательны. Человек не стесняется произнести это в разговоре о случившейся трагедии. Очень опасный путь, шагая по которому становятся палачами. И тогда из труб над Собибором и Бухенвальдом начинает подниматься дым.
Эти ребята пишут о том, что вслух выражать скорбь неприлично, в интернет-пространстве — особенно. Считают это лицемерием, не понимая, что сами ведут себя как типичные фарисеи, предлагая всем вокруг заткнуться и КАЗАТЬСЯ.

Да откуда вы знаете о том, чем руководствуется человек, выкладывая на страницы свечу, памятную запись, скорбное стихотворение, фотографию? Как смеете вы судить?! Если вам ваше эмоциональное развитие не позволяет присоединиться к тоске и общему горю — молчите и слушайте. Не трогайте память и не смейтесь у могил!
Почему не имеет права человек говорить о своей скорби? Раньше бабы выли над мёртвыми, а если не могли или не умели сами, то даже специально приглашали плакальщиц, умеющих правильно и эмоционально выть, чувствуя чужое горя и воздавая ушедшим должное. Приглашали, понимая, что важно именно открыто, словом и голосом проводить человека, провести черту и навести мосты между миром живых и миром мёртвых. Проводить. Проводить — понимаете? Это как обнять на прощание, поцеловать в лоб. За руку взять — туда страшно уходить совсем одному, особенно ребёнку.

А сегодня — опомнитесь! прислушайтесь и опомнитесь! — мы же теряем свои голоса, мы перестали открывать свою душу, мы спрятали её за стекло и постепенно превращаемся в пластик! Мы перестали хором петь за столом и голосить по своим мертвецам! Мы теряем свои голоса, заменяя их бессмысленными репостами о распродажах и скидках!
Вы скажете, что все репостят одинаковые картинки со свечками. Да. Потому что это общее горе. К которому вряд ли что-то добавишь.
В храмах тоже все свечи — одинаковы.

Вы называете это эксгибиционизмом. Наверное, потому, что не получается мыслить выше уровня гениталий. Если двигаться в этом — тазобедренном фарватере, то любой человек, имеющий страницу в социальной сети, — эксгибиционист. Фрейдисткие символы в этом случае следует также видеть в могильных памятниках, кладбищенских оградах, траурных объявлениях, некрологах и эпитафиях. С вашей телесной логикой вся мировая культура должна быть сведена к сексуальной девиации: «Лунная соната» Бетховена и «Ленинградская» Шостаковича, потолок Сикстинской капеллы, все произведения на сюжет «Пиеты», Шекспир, Толстой, Достоевский… Всё — эксгибиционизм. Потому что они не смогли промолчать о страдании. И учили этому нас — сострадать вслух.
И почему-то особенно громко сострадать, когда умирают дети. Чистые, невинные души.

«Живём как свиньи и подыхаем как свиньи только потому, что мы друг друг никто» (Юрий Быков, фильм «Дурак»).
Так вот я в данной ситуации хочу быть дураком. С дураками, которые, понимая, что ничего уже изменить нельзя, что огонь отгорел и мёртвые не воскреснут, способны плакать, обнимать друг друга и согреваться другим — не убийственным, но человеческим, целебным теплом. Благо социальные сети позволяют сделать это даже за сотни и тысячи километров, чувствуя это далёкое, но близкое и нужное тепло.

«… если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной», — выразил Достоевский в одном писем.
Я лучше останусь с «лицемерами», которые просто и по-человечески сочувствуют, наполняя скорбью интернет-пространство — ведь и в нём сегодня существует человек. Я буду плакать со всеми, и со всеми молиться, и выть печальные песни, и ставить заупокойные свечи.

Ваша — такая рациональная и удобная истина мне не нужна. Она из пластика. А он слишком быстро и удушливо горит.

Я лучше зажгу свечу.

Великий Пост учит смирению. Учит прислушиваться к тишине — снаружи и внутри.
Уходят в тишину родные, и не слышно шагов, и снег укрывает следы, и лечит иссохшую землю, усталую душу.
Дай только нам силы, Господи — видеть Тебя. Даже сквозь слёзы.
И упокой души усопших раб Твоих.

Сердце
Усталое,
Радость,
Где
У
Тебя?..

Такой вот вопрос я сам себе задавал, покидая глубокой ночью гостеприимный северный город.
Спасибо тебе, Сургут! Много хорошего ты подарил менее чем за сутки. И эмоции как-то сразу успели прийти в порядок, выстроились в какой-то строгий сверкающий ряд, будто созвездие в тёмном северном небе.
Итак, по порядку.

1. Резиденция Деда Мороза
Да, я там был. На улице ранним утро было -40°, Дед Мороз встретил лично и пригласил в гости. Собственно, именно он — Иван Соловьёв, лучший Дед Мороз России и пригласил в Сургут, за что огромное ему и сердечное моё спасибо.
Дом его — в лесу. Место тихое, намоленное, благое. Простота,тишина. Жаль, так мало было времени, чтобы сполна всем этим насладиться. Здорово, что ребята очень искренне звали приезжать ещё — на подольше, оставаться, творить в этой лесной тишине. Я непременно приеду!

2. Пост
Получилось. Дед Мороз тоже соблюдает Пост, так что, обретя единомышленников, я и сам окреп. Лёгкие послабления для путешественников в виде рыбы были допустимой необходимостью и не в счёт.

3. Театр
Знакомство с Сургутом началось в Кургане, на фестивале «Параллели», в минувшем ноябре. Знакомство очень доброе. Я рад был узнать эти улыбки, рад объятиям и рукопожатиям. Это важно зафиксировать в первую очередь для самого себя: весь день у меня было ощущение, что я очень давно знаю окружающих меня людей. Ощущение очень искреннее и согревающее.
Мои старые сургутские знакомые — актёры театра кукол «Петрушка». Вчера я побывал в закулисье, стал зрителем на репетиции детского спектакля, потом глядел из полумрака декораций на перевоплощения «Короля Лира».
Спасибо за удивительный мир театра, Сургут!

4. «Шпана»
Ваня пригласил в гости, но формальным поводом к приезду стала возможность выступить со «Шпаной» в клубе «102 dB». Кажется, получилось. Зрителей было немного, но, кажется, заинтересовать людей получилось, обратная связь хорошая. Вечер прошёл в трёх отделениях, два из них были музыкальными, и группе отдельное спасибо. Затруднюсь воспроизвести нынешнее название, но раньше, как я понял, они были «Зарницей на Оби». Отличная фолковая команда. Звучно, душевно, профессионально. Некоторые фото прилагаются.

5. Рождение Венеры.
Это заслуживает отдельной заметки. Да что там заметки…
Ради этого стоило доехать до вокзала и поменять билет с купе на верхнюю боковушку плацкарта, сдвинув на полтора часа отъезд домой. Всё в том же «102 dB» в полночь началось действо, какого доселе видеть мне, пожалуй, не приходилось.
Это был бал в честь рождения …Катарины. Кажется, этого достаточно, и не надо больше ничего объяснять после этого красивого имени. Два десятка молодых, красивых, самодостаточных людей из огромного душевного тепла и подручных предметов творили счастье для одного человека, купали Катарину в море любви и сами были счастливы этим. Счастлив и я, что оказался сопричастным и подарил свою частичку тепла, а всего нашего тепла хватило бы, наверное, чтобы осветить целый город.
Не будь этого вечера, не была бы поездка завершённой. Не было бы, наверное, такого чувства радости и родства внутри.
Спасибо тебе за приглашение и за праздник, милая Катарина! Ты одна из красивейших девушек, каких я встречал когда-либо, и особенно очаровательна ты, когда счастлива. Будь, пожалуйста, счастлива! С днём рождения тебя!

6. Город
Внешне Сургут напомнил мне северо-запад Петербурга, район метро «Старая деревня», улицу Савушкина. Широкие проспекты, современная застройка в сочетании с брежневскими многоэтажками.
По ощущениям: Сургут — очень уверенный в происходящем, внутренне спокойный город, крепко стоящий на ногах.
Спасибо тебе за ощущение гармонии, город Сургут!
Неспроста на всё тех же ноябрьских «Параллелях» возникли странные словесно-географические гибриды: Сурган и Кургут. Чувствую это — близость, братство, родство.
Я обязательно вернусь, Сургут — успокоить и порадовать усталое сердце.
А ты покажи мне когда-нибудь северное сияние.